Я люблю сев..рный лес за зав..ра­жи­ва..щую т..шину ца­ря­щую в нём. Осо­бенн.. хо­ро­шо в ра(з/с)росш..мся ельн..ке на дне глу­бо­ко­го лога.

Между др..вес­ны­ми ство­ла­ми обро..шими (в)те­че­ни.. дес..ти­ле­тий седым мхом ра(с,сс)ыпа(н,нн)ы клоч..я го­лу­бо­го неба. Свес..вши­е­ся ветви де­ре­вьев на­по­ми­на­ют гиган..ские руки.⁽⁴⁾ Ска­зоч­но-ф..нт..сти­че­ский ха­рак­тер пр..дают кар­тин.. леса ра(з/с)трёп..(н,нн)ые⁽³⁾ па­по­рот­ни­ки. Мя..кий желт..ватый мох скра­ды­ва­ет ма­лей­ший звук и вы точн.. идёте по ковру.

Как(то) даже (не)много жутко сде­ла­ет..ся когда прямо с солнц..пёка войдёш.., не то­ро­пясь в гу­стую тень в..ковых ел..й.

(Не)смот­ря на ти­ши­ну и покой, птицы (не)любят та­ко­го леса пр..дпо­чи­тая д..ржат..ся в мо­ло­дых зар..слях.

В (не)про­хо­ди­мую глуш.. заб..рают..ся толь­ко белка да пёстрый дятел. (Из)редк...⁽²⁾ ухает филин, (в)дал..ке над­ры­ва­ет..ся лес­ная си­ро­та  — ку­куш­ка.

Я люблю сев..рный лес за зав..ра­жи­ва..щую т..шину ца­ря­щую в нём. Осо­бенн.. хо­ро­шо в ра(з/с)росш..мся ельн..ке на дне глу­бо­ко­го лога.

Между др..вес­ны­ми ство­ла­ми обро..шими (в)те­че­ни.. дес..ти­ле­тий седым мхом ра(с,сс)ыпа(н,нн)ы клоч..я го­лу­бо­го неба. Свес..вши­е­ся ветви де­ре­вьев на­по­ми­на­ют гиган..ские руки.⁽⁴⁾ Ска­зоч­но-ф..нт..сти­че­ский ха­рак­тер пр..дают кар­тин.. леса ра(з/с)трёп..(н,нн)ые⁽³⁾ па­по­рот­ни­ки. Мя..кий желт..ватый мох скра­ды­ва­ет ма­лей­ший звук и вы точн.. идёте по ковру.

Как(то) даже (не)много жутко сде­ла­ет..ся когда прямо с солнц..пёка войдёш.., не то­ро­пясь в гу­стую тень в..ковых ел..й.

(Не)смот­ря на ти­ши­ну и покой, птицы (не)любят та­ко­го леса пр..дпо­чи­тая д..ржат..ся в мо­ло­дых зар..слях.

В (не)про­хо­ди­мую глуш.. заб..рают..ся толь­ко белка да пёстрый дятел. (Из)редк...⁽²⁾ ухает филин, (в)дал..ке над­ры­ва­ет..ся лес­ная си­ро­та  — ку­куш­ка.

(1)Яков по­мол­чал, взгля­нул кру­гом и за­крыл­ся рукой. (2)Когда же, на­ко­нец, Яков от­крыл своё лицо  — оно было блед­но; глаза едва мер­ца­ли сквозь опу­щен­ные рес­ни­цы. (3)Он глу­бо­ко вздох­нул и запел…

(4)Пер­вый звук его го­ло­са был слаб и не­ро­вен и, ка­за­лось, не вы­хо­дил из его груди, но принёсся от­ку­да-то из­да­ле­ка, слов­но за­ле­тел слу­чай­но в ком­на­ту. (5)За этим пер­вым зву­ком по­сле­до­вал дру­гой, более твёрдый и про­тяж­ный, за вто­рым  — тре­тий, и, по­не­мно­гу раз­го­ря­ча­ясь и рас­ши­ря­ясь, по­ли­лась песня. (6)«Не одна во поле до­ро­жень­ка про­ле­га­ла»,  — пилон, и всем нам слад­ко ста­но­ви­лось и жутко.

(7)Я, при­зна­юсь, редко слы­хи­вал по­доб­ный голос: он был слег­ка раз­бит и зве­нел, как над­трес­ну­тый; он даже сна­ча­ла от­зы­вал­ся чем-то бо­лез­нен­ным; но в нём была и не­под­дель­ная глу­бо­кая страсть, и мо­ло­дость, и сила, и сла­дость, и какая-то увле­ка­тель­но- бес­печ­ная, груст­ная скорбь. (8)Рус­ская, прав­ди­вая, го­ря­чая душа зву­ча­ла и ды­ша­ла в нём и так и хва­та­ла вас за серд­це, хва­та­ла прямо за его рус­ские стру­ны. (9)Песнь росла,раз­ли­ва­лась.

(10)Яко­вом, ви­ди­мо, овла­де­ва­ло упо­е­ние: он уже не робел, он от­да­вал­ся весь сво­е­му сча­стью; голос его не тре­пе­тал более  — он дро­жал, но той едва за­мет­ной внут­рен­ней дро­жью стра­сти, ко­то­рая стре­лой вон­за­ет­ся в душу слу­ша­те­ля, и бес­пре­стан­но креп­чал, твер­дел и рас­ши­рял­ся. (11)Он пел, и от каж­до­го звука его го­ло­са веяло чем-то род­ным и не­обо­зри­мо ши­ро­ким, слов­но зна­ко­мая степь рас­кры­ва­лась перед вами, уходя в бес­ко­неч­ную даль. (12)У меня, я чув­ство­вал, за­ки­па­ли на серд­це и под­ни­ма­лись к гла­зам слёзы.

(13)Яков вдруг кон­чил на вы­со­ком, не­обык­но­вен­но тон­ком звуке слов­но голос у него обо­рвал­ся. (14)Никто не крик­нул, даже не ше­вель­нул­ся, все парни как будто ждали, не будет ли он ещё петь.

(15)Я ещё раз взгля­нул на Якова и вышел. (16)Я не хотел остать­ся  — я бо­ял­ся ис­пор­тить своё впе­чат­ле­ние.

(По И. С. Тур­ге­не­ву)

(1)Яков по­мол­чал, взгля­нул кру­гом и за­крыл­ся рукой. (2)Когда же, на­ко­нец, Яков от­крыл своё лицо  — оно было блед­но; глаза едва мер­ца­ли сквозь опу­щен­ные рес­ни­цы. (3)Он глу­бо­ко вздох­нул и запел…

(4)Пер­вый звук его го­ло­са был слаб и не­ро­вен и, ка­за­лось, не вы­хо­дил из его груди, но принёсся от­ку­да-то из­да­ле­ка, слов­но за­ле­тел слу­чай­но в ком­на­ту. (5)За этим пер­вым зву­ком по­сле­до­вал дру­гой, более твёрдый и про­тяж­ный, за вто­рым  — тре­тий, и, по­не­мно­гу раз­го­ря­ча­ясь и рас­ши­ря­ясь, по­ли­лась песня. (6)«Не одна во поле до­ро­жень­ка про­ле­га­ла»,  — пилон, и всем нам слад­ко ста­но­ви­лось и жутко.

(7)Я, при­зна­юсь, редко слы­хи­вал по­доб­ный голос: он был слег­ка раз­бит и зве­нел, как над­трес­ну­тый; он даже сна­ча­ла от­зы­вал­ся чем-то бо­лез­нен­ным; но в нём была и не­под­дель­ная глу­бо­кая страсть, и мо­ло­дость, и сила, и сла­дость, и какая-то увле­ка­тель­но- бес­печ­ная, груст­ная скорбь. (8)Рус­ская, прав­ди­вая, го­ря­чая душа зву­ча­ла и ды­ша­ла в нём и так и хва­та­ла вас за серд­це, хва­та­ла прямо за его рус­ские стру­ны. (9)Песнь росла,раз­ли­ва­лась.

(10)Яко­вом, ви­ди­мо, овла­де­ва­ло упо­е­ние: он уже не робел, он от­да­вал­ся весь сво­е­му сча­стью; голос его не тре­пе­тал более  — он дро­жал, но той едва за­мет­ной внут­рен­ней дро­жью стра­сти, ко­то­рая стре­лой вон­за­ет­ся в душу слу­ша­те­ля, и бес­пре­стан­но креп­чал, твер­дел и рас­ши­рял­ся. (11)Он пел, и от каж­до­го звука его го­ло­са веяло чем-то род­ным и не­обо­зри­мо ши­ро­ким, слов­но зна­ко­мая степь рас­кры­ва­лась перед вами, уходя в бес­ко­неч­ную даль. (12)У меня, я чув­ство­вал, за­ки­па­ли на серд­це и под­ни­ма­лись к гла­зам слёзы.

(13)Яков вдруг кон­чил на вы­со­ком, не­обык­но­вен­но тон­ком звуке слов­но голос у него обо­рвал­ся. (14)Никто не крик­нул, даже не ше­вель­нул­ся, все парни как будто ждали, не будет ли он ещё петь.

(15)Я ещё раз взгля­нул на Якова и вышел. (16)Я не хотел остать­ся  — я бо­ял­ся ис­пор­тить своё впе­чат­ле­ние.

(По И. С. Тур­ге­не­ву)

(1)Яков по­мол­чал, взгля­нул кру­гом и за­крыл­ся рукой. (2)Когда же, на­ко­нец, Яков от­крыл своё лицо  — оно было блед­но; глаза едва мер­ца­ли сквозь опу­щен­ные рес­ни­цы. (3)Он глу­бо­ко вздох­нул и запел…

(4)Пер­вый звук его го­ло­са был слаб и не­ро­вен и, ка­за­лось, не вы­хо­дил из его груди, но принёсся от­ку­да-то из­да­ле­ка, слов­но за­ле­тел слу­чай­но в ком­на­ту. (5)За этим пер­вым зву­ком по­сле­до­вал дру­гой, более твёрдый и про­тяж­ный, за вто­рым  — тре­тий, и, по­не­мно­гу раз­го­ря­ча­ясь и рас­ши­ря­ясь, по­ли­лась песня. (6)«Не одна во поле до­ро­жень­ка про­ле­га­ла»,  — пилон, и всем нам слад­ко ста­но­ви­лось и жутко.

(7)Я, при­зна­юсь, редко слы­хи­вал по­доб­ный голос: он был слег­ка раз­бит и зве­нел, как над­трес­ну­тый; он даже сна­ча­ла от­зы­вал­ся чем-то бо­лез­нен­ным; но в нём была и не­под­дель­ная глу­бо­кая страсть, и мо­ло­дость, и сила, и сла­дость, и какая-то увле­ка­тель­но- бес­печ­ная, груст­ная скорбь. (8)Рус­ская, прав­ди­вая, го­ря­чая душа зву­ча­ла и ды­ша­ла в нём и так и хва­та­ла вас за серд­це, хва­та­ла прямо за его рус­ские стру­ны. (9)Песнь росла,раз­ли­ва­лась.

(10)Яко­вом, ви­ди­мо, овла­де­ва­ло упо­е­ние: он уже не робел, он от­да­вал­ся весь сво­е­му сча­стью; голос его не тре­пе­тал более  — он дро­жал, но той едва за­мет­ной внут­рен­ней дро­жью стра­сти, ко­то­рая стре­лой вон­за­ет­ся в душу слу­ша­те­ля, и бес­пре­стан­но креп­чал, твер­дел и рас­ши­рял­ся. (11)Он пел, и от каж­до­го звука его го­ло­са веяло чем-то род­ным и не­обо­зри­мо ши­ро­ким, слов­но зна­ко­мая степь рас­кры­ва­лась перед вами, уходя в бес­ко­неч­ную даль. (12)У меня, я чув­ство­вал, за­ки­па­ли на серд­це и под­ни­ма­лись к гла­зам слёзы.

(13)Яков вдруг кон­чил на вы­со­ком, не­обык­но­вен­но тон­ком звуке слов­но голос у него обо­рвал­ся. (14)Никто не крик­нул, даже не ше­вель­нул­ся, все парни как будто ждали, не будет ли он ещё петь.

(15)Я ещё раз взгля­нул на Якова и вышел. (16)Я не хотел остать­ся  — я бо­ял­ся ис­пор­тить своё впе­чат­ле­ние.

(По И. С. Тур­ге­не­ву)

(1)Яков по­мол­чал, взгля­нул кру­гом и за­крыл­ся рукой. (2)Когда же, на­ко­нец, Яков от­крыл своё лицо  — оно было блед­но; глаза едва мер­ца­ли сквозь опу­щен­ные рес­ни­цы. (3)Он глу­бо­ко вздох­нул и запел…

(4)Пер­вый звук его го­ло­са был слаб и не­ро­вен и, ка­за­лось, не вы­хо­дил из его груди, но принёсся от­ку­да-то из­да­ле­ка, слов­но за­ле­тел слу­чай­но в ком­на­ту. (5)За этим пер­вым зву­ком по­сле­до­вал дру­гой, более твёрдый и про­тяж­ный, за вто­рым  — тре­тий, и, по­не­мно­гу раз­го­ря­ча­ясь и рас­ши­ря­ясь, по­ли­лась песня. (6)«Не одна во поле до­ро­жень­ка про­ле­га­ла»,  — пилон, и всем нам слад­ко ста­но­ви­лось и жутко.

(7)Я, при­зна­юсь, редко слы­хи­вал по­доб­ный голос: он был слег­ка раз­бит и зве­нел, как над­трес­ну­тый; он даже сна­ча­ла от­зы­вал­ся чем-то бо­лез­нен­ным; но в нём была и не­под­дель­ная глу­бо­кая страсть, и мо­ло­дость, и сила, и сла­дость, и какая-то увле­ка­тель­но- бес­печ­ная, груст­ная скорбь. (8)Рус­ская, прав­ди­вая, го­ря­чая душа зву­ча­ла и ды­ша­ла в нём и так и хва­та­ла вас за серд­це, хва­та­ла прямо за его рус­ские стру­ны. (9)Песнь росла,раз­ли­ва­лась.

(10)Яко­вом, ви­ди­мо, овла­де­ва­ло упо­е­ние: он уже не робел, он от­да­вал­ся весь сво­е­му сча­стью; голос его не тре­пе­тал более  — он дро­жал, но той едва за­мет­ной внут­рен­ней дро­жью стра­сти, ко­то­рая стре­лой вон­за­ет­ся в душу слу­ша­те­ля, и бес­пре­стан­но креп­чал, твер­дел и рас­ши­рял­ся. (11)Он пел, и от каж­до­го звука его го­ло­са веяло чем-то род­ным и не­обо­зри­мо ши­ро­ким, слов­но зна­ко­мая степь рас­кры­ва­лась перед вами, уходя в бес­ко­неч­ную даль. (12)У меня, я чув­ство­вал, за­ки­па­ли на серд­це и под­ни­ма­лись к гла­зам слёзы.

(13)Яков вдруг кон­чил на вы­со­ком, не­обык­но­вен­но тон­ком звуке слов­но голос у него обо­рвал­ся. (14)Никто не крик­нул, даже не ше­вель­нул­ся, все парни как будто ждали, не будет ли он ещё петь.

(15)Я ещё раз взгля­нул на Якова и вышел. (16)Я не хотел остать­ся  — я бо­ял­ся ис­пор­тить своё впе­чат­ле­ние.

(По И. С. Тур­ге­не­ву)

(1)Яков по­мол­чал, взгля­нул кру­гом и за­крыл­ся рукой. (2)Когда же, на­ко­нец, Яков от­крыл своё лицо  — оно было блед­но; глаза едва мер­ца­ли сквозь опу­щен­ные рес­ни­цы. (3)Он глу­бо­ко вздох­нул и запел…

(4)Пер­вый звук его го­ло­са был слаб и не­ро­вен и, ка­за­лось, не вы­хо­дил из его груди, но принёсся от­ку­да-то из­да­ле­ка, слов­но за­ле­тел слу­чай­но в ком­на­ту. (5)За этим пер­вым зву­ком по­сле­до­вал дру­гой, более твёрдый и про­тяж­ный, за вто­рым  — тре­тий, и, по­не­мно­гу раз­го­ря­ча­ясь и рас­ши­ря­ясь, по­ли­лась песня. (6)«Не одна во поле до­ро­жень­ка про­ле­га­ла»,  — пилон, и всем нам слад­ко ста­но­ви­лось и жутко.

(7)Я, при­зна­юсь, редко слы­хи­вал по­доб­ный голос: он был слег­ка раз­бит и зве­нел, как над­трес­ну­тый; он даже сна­ча­ла от­зы­вал­ся чем-то бо­лез­нен­ным; но в нём была и не­под­дель­ная глу­бо­кая страсть, и мо­ло­дость, и сила, и сла­дость, и какая-то увле­ка­тель­но- бес­печ­ная, груст­ная скорбь. (8)Рус­ская, прав­ди­вая, го­ря­чая душа зву­ча­ла и ды­ша­ла в нём и так и хва­та­ла вас за серд­це, хва­та­ла прямо за его рус­ские стру­ны. (9)Песнь росла,раз­ли­ва­лась.

(10)Яко­вом, ви­ди­мо, овла­де­ва­ло упо­е­ние: он уже не робел, он от­да­вал­ся весь сво­е­му сча­стью; голос его не тре­пе­тал более  — он дро­жал, но той едва за­мет­ной внут­рен­ней дро­жью стра­сти, ко­то­рая стре­лой вон­за­ет­ся в душу слу­ша­те­ля, и бес­пре­стан­но креп­чал, твер­дел и рас­ши­рял­ся. (11)Он пел, и от каж­до­го звука его го­ло­са веяло чем-то род­ным и не­обо­зри­мо ши­ро­ким, слов­но зна­ко­мая степь рас­кры­ва­лась перед вами, уходя в бес­ко­неч­ную даль. (12)У меня, я чув­ство­вал, за­ки­па­ли на серд­це и под­ни­ма­лись к гла­зам слёзы.

(13)Яков вдруг кон­чил на вы­со­ком, не­обык­но­вен­но тон­ком звуке слов­но голос у него обо­рвал­ся. (14)Никто не крик­нул, даже не ше­вель­нул­ся, все парни как будто ждали, не будет ли он ещё петь.

(15)Я ещё раз взгля­нул на Якова и вышел. (16)Я не хотел остать­ся  — я бо­ял­ся ис­пор­тить своё впе­чат­ле­ние.

(По И. С. Тур­ге­не­ву)